Надели на девушек военную форму, и начали они выпускать самолёты. Она работала на военном заводе, где изготовляли и производили ремонт самолётов. Военный гарнизон ещё должен был отвлекать внимание японцев, которые не раз пытались испытать на прочность нашу границу. До поздней осени жили в палатках, а потом сделали бараки. Питались девчата в столовой вместе с сапёрами, пехотинцами, десантниками и шагали в эту столовую 4 километра три раза в сутки. Всё пережили. Попала Федосья Ефимовна в цех, где надо было иметь дело с эмалями, красителями. Ведь самолёты надо было и шпаклевать, и красить вместе. Трудно. Напряжение почти нечеловеческое. Приходилось работать на обжигающем ветру, морозе. В 1943 году поручили ей в срочном порядке каустиком смыть краску с самолёта и из пульверизатора покрасить его в другой цвет. Обычно для такого дела давали резиновые перчатки. Выдали их и на этот раз. Федосья Ефимовна работала, как всегда, напористо и не заметила, что перчатки оказались некачественными. Каустик проник на кожу и повредил руки. Когда Феня сняла перчатки, то руки оказались сожжёнными настолько, что вздулись пузыри. Девушка плакала, а девчата лили из шланга холодную воду на руки, чтобы хоть чуть-чуть заглушить боль. Руки почернели. Её направили в санчасть, а затем в военный госпиталь. Хирурги приняли решение: вылечить невозможно, необходима ампутация. Для лечения был вызван опытный врач – профессор из Москвы, который помог вылечить руки: он дал совет не перевязывать руки, не касаться ими воды, а только смазывать мазью. Рецепт этой мази оказался действительно хорошим и вскоре, в 1944 году, Федосья Ефимовна вернулась домой. Заживала кожа медленно. Дома лечили травами и всё думала: «Только бы не лишиться рук». Муж погиб на фронте. Односельчане помогали, кто чем мог. И прикладывала мох из ряма, и парила настой. Наконец, медленно здоровье возвращалось. Уже после войны вышла замуж. Муж тоже перенёс семь операций, но трудился как мог, и насколько хватало сил: был трактористом, бригадиром.